Его портрет существует в нашем сознании карандашным наброском, и это особенно заметно на фоне Пушкина.
Жизнь полного тезки Грибоедова стала частью национального мифа, она изучена по дням и прорисована полностью — от Арины Родионовны до гонорарных и бретерских подробностей, до калмычки в Оренбурге, до меню в Торжке… Характер, темперамент, романы подлинные и мнимые, дружбы и вражды, география жизни…
Автор «Горя от ума» остался в массовом сознании автором «Горя от ума», и только. Оставил нам этот великолепный цитатник, а сам взял и исчез. Ну, очки, да. А еще? Что там было, кроме «Горя от ума»? Прелестный вальс, юная грузинская жена, дуэль, служба в МИДе, гибель в Тегеране, алмаз «Шах», гора Мтацминда. Все, в сущности.
И — отраженным светом, через Пушкина, — «Грибоеда везут». Вот теперь все.
Второй раз, тоже отраженным светом, он пришел к нам через Тынянова, но это уже производные…
Сам Грибоедов так и остался загадкой.
Пушкинский литературный массив дает нам возможность увидеть и прожить вместе с гением вырастание этого Эвереста — мы поднимаемся с ним от базового лицейского лагеря, шаг за шагом, на новые высоты… Грибоедовское литературное наследие словно усмехается нам в лицо: откуда взялось «Горе от ума», совершенно непонятно!
Ранние драматургические опыты ничтожны и едва ли привлекли бы внимание, не принадлежи они перу будущего автора бессмертной комедии. Да, собственно, и комедия начата юношей, едва перешагнувшим рубеж двадцатилетия, и начата-то как водевиль: папаша домогается служанки, пока его секретарь подбивает клинья к дочке. Ничто не предвещало, как говорится…
Слушать отрывок
«Горе от ума. Молодые супруги. Студент»
![Горе от ума. Молодые супруги. Студент]()
Горе от ума. Молодые супруги. Студент
Грибоедовское литературное наследие словно усмехается нам в лицо: откуда взялось «Горе от ума», совершенно непонятно!
Читайте также
Грибоедов, наверное, и сам не мог предвидеть этого взлета, вызванного отчаянием собственной жизни: несчастной любовью, которая, по собственному признанию, выжгла его дотла (привет Софье), мыслями о самоубийстве, горьким разочарованием в будущих декабристах, отозвавшимся зловещей фигурой Репетилова…
«Шел в комнату, попал в другую»?
«Горе от ума» взлетело на свои высоты вместе с внезапно повзрослевшим автором.
Но комедия закончена 29-летним человеком, и в оставшиеся пять лет жизни (огромный срок, по пушкинским меркам: больше чем от Болдинской осени до «Истории Пугачева») — снова почти ничего! Блестящая госслужба, Туркманчайский договор — это понятно, но где же автор «стихов, вошедших в поговорку»?
Нигде.
Просто он не был ни поэтом, ни драматургом, вот и все.
Пушкин с ранних лет осознал себя профессиональным литератором — собственно, он и сделал это в России профессией. Грибоедов не только ни копейки за написанное не получил — он не мог предполагать для себя этой перспективы! Его отношение к писательству было в буквальном смысле аристократическим: полдюжины иностранных языков, беглое музицирование, науки… Легкое перо входило в этот джентльменский набор.
«Горе от ума» было разовым взлетом — и оказалось выигрышным лотерейным билетом для русской литературы. Все сошлось! В блестяще одаренном аристократе сдетонировало время, его желчь стала ответом на самые острые вопросы.
Сорок тысяч рукописных копий «Горя от ума»! — такого «самиздата» Россия не знала, да и знать не могла: кто бы стал переписывать целиком Радищева?
Грибоедовские формулы великолепны. Это невиданный по афористичности русский язык. «Что говорит! И говорит, как пишет…»
Чацкий взорвал думающую Россию.
Комедию издали впервые через восемь лет после написания, в 1832 году, в медико-хирургической императорской типографии (sic), — но как издали! Бенкендорфовская живодерня не оставила на тексте живого места: выбрасывались вещи самые невинные.
Слушать отрывок
«Москва и москвичи. Гершензон М. О. Грибоедовская Москва»
![Москва и москвичи. Гершензон М. О. Грибоедовская Москва]()
Москва и москвичи. Гершензон М. О. Грибоедовская Москва
Сорок тысяч рукописных копий «Горя от ума»! — такого «самиздата» Россия не знала, да и знать не могла: кто бы стал переписывать целиком Радищева?
Читайте также
«Чины людьми даются, а люди могут обмануться…» — не могут! Люди, дающие чины, обмануться не могут! Почти сорок лет от россиян скрывали, что Скалозуб был полковником.
«А потому, что патриотки!»
Идиотизм и трусость цензуры подчеркивали убийственную силу грибоедовских mots.
В советское время с Чацким случилась беда: он стал вестником революционного будущего — и в качестве борца с царизмом был допущен в школьные хрестоматии.
Грибоедовский нерв, его отчаяние и ярость стали музейными экспонатами и намертво застыли в идеологическом гипсе. Михаил Царев в Малом театре, резонер в паноптикуме, громил пороки самодержавия. Фамусов изображал из себя Чацкого…
Но всякий раз, когда в Отечестве наступало короткое время свободы, великий текст стряхивал с себя музейную пыль и начинал дышать полной грудью, отзываться мощным дыханием зала…
Грибоедовская комедия традиционно ждала этой акустики — десятилетиями. Ждет она ее и сейчас, и однажды (надеюсь, скоро) мы ахнем, пораженные новизной и бесстрашием этого текста!
…Молодой Юрский, играя Чацкого в «оттепельном» товстоноговском спектакле в БДТ, самые известные реплики подавал через зал, как бы извиняясь перед современниками за то, что вынужден повторять знаемое наизусть:
— Служить бы рад, прислуживаться тошно!
И зал отвечал ему благодарным смехом понимания.
Вот и разгадка феномена! «Горе от ума» — не вполне пьеса, и недаром Чехова так раздражал Чацкий, проповедующий перед дураками. Да, Чацкий странен («а не странен кто ж?»), но весь фокус в том, что его великолепные инвективы адресованы вовсе не Фамусову!
Через головы замшелых персонажей он говорит — с нами, своими вечными и живыми современниками. Никакой «четвертой стены» в пьесе нет.
Слушать отрывок
«Русская классика: от Грибоедова до Островского»
![Русская классика: от Грибоедова до Островского]()
Русская классика: от Грибоедова до Островского
Но всякий раз, когда в Отечестве наступало короткое время свободы, великий текст стряхивал с себя музейную пыль и начинал дышать полной грудью, отзываться мощным дыханием зала…
Читайте также
«Горе от ума» — сборник паролей-отзывов, которыми мы перекликаемся друг с другом, безошибочно удостоверяясь: свой! И хотя комедия переведена, конечно, на многие языки, поэтический, ритмический и полемический блеск оригинала делает ее малодосягаемой для адаптаций.
Эти строки написаны — для нас. Они — счастье родного языка и одно из доказательств метафизики российской общественной жизни! В какой век ни очнись, — открой великий текст и увидишь: все на месте, включая «покоренье Крыма».
Дома новы, но предрассудки стары. Молчалины блаженствуют на свете…
«Где ж лучше?» — И ответ отскакивает от зубов.
